Как сделать мир лучше? Глобальная борьба между колхозом и артелью

Время героев прошло. Теперь общество меняют сети – или не меняют?

Как происходят социальные изменения? В старые времена – известно как: либо волей просвещенного монарха, либо энергией деятельного помещика, либо в результате природного катаклизма, либо в ходе социальной революции. Теперь все иначе.

Если вы видите фотографию, где в большом зале без мебели на полу сидят в кружок люди, а на стенках висят многочисленные листки бумаги с отдельными фразами, значит, вы видите семинар, на котором планируют «социальные изменения». Вся технология, весь язык, а вместе с тем и философия этой особой работы – сложная и тонко настроенная машина. Еще 30–50 лет назад времена были героические: условный Махатма Ганди, или Мартин Лютер Кинг, или даже Михаил Горбачев возвышался над миром, он видел «стратегию», он предлагал решение, он обладал харизмой и непререкаемым авторитетом. Поэтому он – примерно как ранее Кромвель – мыслил социальные изменения и «внедрял» их. Но heroic epoche кончилась – наступил мир сетей. А главное: недопустимости «дискурсивной гегемонии». Вождям тут не место.

Социальные изменения должны возникать как бы без авторства и не внедряться, – в этом слове слишком силен волюнтаризм, – а «расшариваться» (то есть как бы «сами»). А для того, чтобы они были sharing, надо, чтобы большое количество активных людей образовывали network. Но просто network – это мало. Чтобы комьюнити оформилось и выросло в красивый гармоничный кристалл, нужна platform. Поэтому теперь по всему миру создают «платформы», а уже к ним, как к кристаллической решетке, крепятся «проекты». Но важно, чтобы это были не просто проекты, а чтобы их возглавляли люди с определенным типом сознания – actors of change или change makers. Если платформа работает правильно, то она внутри себя самозарождает Impact Hub. Раньше бы это назвали внедренческое бюро, а теперь так говорить нельзя, но по смыслу этот хаб как раз и обучает техникам расшаривания, способам коммуникации, правильному языку, на котором должна быть написана проектная документация, и т. д.

Republic. Как сделать мир лучше? Глобальная борьба между колхозом и артелью

Кто автор всего этого? Разгром Шанинки и «политика исключения»

В России, кажется, сформировалась «воля», направленная на окончательное решение разных неудобных вопросов

Любое событие имеет авторство, под каждым решением стоит подпись. Даже если подписи нет, кто-то произнес слова, создавшие событие. И под опубликованным вчера решением Рособрнадзора об отзыве аккредитации у Шанинки (Московской высшей школе социальных и экономических наук) стоит подпись чиновника, есть подпись и под экспертизой, которая обосновывает решение. Но вот вопрос: куда деваются потом эти имена?

Они вспыхивают ярко на одно мгновение, а затем – хотя и никуда не пропадают, и специалисты их помнят, – перемещаются как бы за запотевшее стекло. Оптика размывается. Во время второго процесса Ходорковского с каждого судебного заседания лучшими российскими журналистами публиковались подробные репортажи. Но не все сейчас вспомнят даже имя судьи, что уже говорить об именах стороны обвинения. Кто автор

Republic. Кто автор всего этого? Разгром Шанинки и «политика исключения»