Обострение отношений с Европой в 2000-21 гг. сопровождалось колоссальным количеством агрессивной риторики в сфере того, что принято называть «культурными войнами». Такие войны сегодня вокруг трёх больших тем: политика памяти, идентичность, мораль.
ПЕРВЫЙ ЭТАП
Хорошо видно, что конфронтация с Европой, начавшаяся с мюнхенской речи Путина, когда была выражена обида на непонимание в намерении сотрудничать, переросла в производство потоков очень грубых заявлений, политических жестов, непрерывных преувеличенных эмоциональных реакций целиком в сфере «культурной войны».
Большинство поводов для этой войны не представляют никакой ценности с точки зрения безопасности или стратегий развития. Это касается и оценки причин и итогов Второй мировой (политика памяти), и настойчивого подчёркивания особого «цивилизационного кода» (идентичность), и борьбы с Европой на почве гомобофии («гейропа»).
Государство должно вернуться на позиции нейтралитета в отношении культурной полемики
Первым шагом смены курса будет простой отказ от производства потоков риторических фекалий со стороны спикеров, представляющих российское государство. «Культурная война» допустима на уровне партийных мнений, общественных групп. Но государство должно вернуться на позиции нейтралитета в отношении культурной полемики, тем более во внешней – и особенно европейской – политике. Такое изменение риторики сразу будет воспринято как возврат к норме и как перспективный старт восстановления сотрудничества.
ВТОРОЙ ЭТАП
Нынешний конфликт с Европой покоится на очевидном противоречии.
С одной стороны, большинство российских внешнеполитических экспертов и государственных внешнеполитических спикеров хорошо знают, что концепции «демократического транзита», перехода от авторитаризма к демократии между «арабской весной» и уходом из Афганистана окончательно перестали быть политическим ориентиром для крупнейших стран и альянсов Запада.
При этом Кремль в период позднего путинизма непрерывно эксплуатировал тему агрессивного вмешательства Запада в процесс формирования государственных институтов в развивающихся странах.
Содержание второго этапа – восстановление сотрудничества с гражданскими, образовательными и культурными институциями европейских стран
Европа, отдельные европейские страны в 2010-х и далее перестали следовать моделям «транзита». Поэтому содержание второго этапа – восстановление сотрудничества с гражданскими, образовательными и культурными институциями европейских стран и Евросоюза за счёт ликвидации норм об «иностранных агентах» как минимум в отношении российских организаций, ведущих совместные проекты.
ТРЕТИЙ ЭТАП
На этом этапе встанет вопрос об изменении внешнеполитической доктрины РФ.
Это непростой вопрос: Россия не может просто вернуться к доктрине 2008 года через голову последующих событий. Во-первых, нанесён глубокий урон доверию между Россией и народами европейских стран. Во-вторых, Россия в период путинизма приняла форму, которая не предполагает интеграции в Европу. Это означает, что на третьем этапе, после того как из политической риторики уйдут агрессивные элементы, а сотрудничество гражданских организаций восстановится, потребуется ревизия форматов участия России в европейских политических проектах, вероятно, с учётом того, что Россия останется вне многих европейских программ.
Инерционно оставаться на старых условиях в международных институциях Россия не может, а значит, что надо заново определиться в отношении ПАСЕ, ОБСЕ, Конвенции прав человека, границ признания судебных юрисдикций, НАТО и т. д. Это и составляет содержание новой внешнеполитической доктрины при политике смены курса с конфронтации на сотрудничество.
Россия может выйти без каких-либо потерь из некоторых европейских институциональных проектов, в которые она стремилась войти и вошла в 90-е и начале 2000-х гг., и интенсифицировать сотрудничество в тех институциях, в которых она останется.
В России есть квалифицированный круг специалистов, которые вполне готовы к участию в разработке новой внешнеполитической доктрины
Надо подчеркнуть, что несмотря на тяжелый период конфронтации, в России есть квалифицированный круг специалистов, которые вполне готовы к участию в разработке новой внешнеполитической доктрины. Они есть и в РСМД, и в Институте Европы РАН, и среди опытных кадровых дипломатов.
ЧЕТВЁРТЫЙ ЭТАП
Если первые три этапа будут пройдены (а они в первую очередь связаны с политической риторикой и обозначением намерений), возникнет перспектива новых треков с отдельными европейскими странами.
Россия будет оставаться «посткрымской», режим санкций будет сохраняться. Однако демонстрация намерения смены курса позволит начать новый период в дипломатии и внешнеэкономической деятельности – в первую очередь со странами Балтии, Центральной Европы, Балкан, Италии, Греции и, разумеется, Украины, Беларуси и Молдовы.
Речь не о добрососедстве – достаточно создания новых треков, новых коммуникаций, атмосферы, в которой можно более свободно обсуждать перспективы
Чтобы сформировать атмосферу сотрудничества с Евросоюзом, России необходимо сначала прекратить конфронтацию с ближними и дальними соседями. Ни одна из этих стран не заинтересована в эскалации конфликта с Россией. Вряд ли отношения с этими странами когда-либо станут полностью искренними: последствия двух десятилетий конфликта будут сказываться долго.
Но речь и не идёт о добрососедстве – достаточно создания новых треков, новых коммуникаций, атмосферы, в которой можно более свободно обсуждать перспективы. Сами перспективы будут зависеть от наличия энергии у различных российских общественных групп, которые стремились бы выступить акторами перемен отношений с конкретными странами и европейскими регионами. Такие акторы, несомненно, появятся, если Кремль начнёт следовать собственным дорожным картам нового курса.
Такова примерная логика восстановления режима сотрудничества. Подчеркнём: неоправданность конфликта с Европой для России легко обосновать, для этого при смене курса не потребуется больших усилий. Большинство российских и мировых аналитиков, политических философов всегда подчёркивали, что Россия в долгосрочной перспективе не сможет опираться на США, Китай, Индию, Иран в той же мере, в какой она может опираться на Европу. Необходимый политический словарь для нормализации отношений с Евросоюзом и европейскими странами уже имеется, он готов, он не требует какой-то новой аргументации.
Политический словарь для нормализации отношений с Евросоюзом и европейскими странами уже имеется
Нет сомнения в том, что в Европе такая смена курса была бы воспринята с радостью. В Европе не ждут никакого «демократического транзита» в России. «Особость» России никто не оспаривает. Но никто не хочет усиления конфронтации, которая повышает риски, отвлекает от решения реальных глобальных задач, является затратной без всякого рационального результата.