Сегодня 15 августа, и можно сказать, что вся стратегия протестующей стороны определилась. За спиной находится тяжелый трехнедельный политический кризис в Москве, результатом которого являются небывалые ранее действия ОМОНа против обычных граждан, административные аресты на 30 суток, а возможно и далее известных московских общественных деятелей, в том числе муниципальных депутатов, возбуждение двух уголовных дел с большим резонансом — о массовых беспорядках и дела против ФБК. Надо напомнить, что еще два месяца назад эксперты считали, что главным конфликтным событием осени будут выборы Беглова в Петербурге, однако сейчас они отошли на второй план перед московскими событиями. Действия московской мэрии, Мосизбиркома, а затем силовиков привели к тому, что в конфликт быстро оказались втянуты крупнейшие вузы Москвы (МФТИ, Бауманка, ВШЭ), все правозащитные организации, юридическое сообщество, парламентские партии. Действия силовиков были настолько брутальными в течение трех недель, что некоторые обозреватели интерпретировали их как «военный переворот», окончательную трансформацию режима в авторитарный. Но в любом случае можно точно утверждать, что силовики стремились нанести непоправимый урон всем оставшимся оппозиционным движениям и группам в Москве — и Навальному, и либертарианцам, и муниципальным депутатам.
Что будет дальше? Поскольку у тех, кто противостоит силовому разгрому, нет никакой единой организационной и политической базы, то говорить надо не о «стратегии», а скорее о «стратегических ожиданиях». Их — четыре.
УМНОЕ ГОЛОСОВАНИЕ. 14 августа Навальный из заключения опубликовал манифест, в котором обосновывает стратегию, которой его штаб следовал с самого начала этой избирательной кампании. Он призывает идти к избирательным урнам и обрушить «список Собянина». Разумеется, многие эту идею оспаривают, указывая на то, что результата не будет, а придется оскоромиться, голосуя за коммунистов. Навальный это понимает, но тем не менее настаивает на этой стратегии. Почему? Во-первых, потому, что она проходит между Сциллой жестокого конфликта, который придет к массовым посадкам и полным уничтожением оппозиции, и Харибдой «бойкота», то есть де-факто полного пессимизма. Навальный хочет сохранить пространство публичной борьбы. Во-вторых, потому что он, как и, например, известный российский политолог Владимир Гельман, считает, что хотя победить на выборах в авторитарном режиме нельзя, но именно выборы — пока они существуют — являются той щелью, в которую можно забивать клин. Не получилось в этот, не получилось в следующий, но однажды получится. В-третьих, потому что стратегия «умного голосования», независимо от ее результативности, позволяет сохранять достаточно многочисленную среду сторонников, которые присоединились к какому-то осмысленному выбору и тем самым сохранять «движение Навального». Независимо от того, как любой из нас оценивает результативность этой стратегии, надо просто признавать, что она является политически совершенно оправданной и наиболее разумной для Навального и его сторонников. Навальный — политический гений. И даже если он кому-то не нравится, это он собрал в Москве 27%, это его имя не может произносить вслух Путин, это ему не дают зарегистрировать партию, поскольку эта партия немедленно привела бы к переформатированию партийно-политического представительства, и это он провел «альтернативную президентскую кампанию» в 2018 году. И это именно его мечтают растоптать все те бастрыкины, которых он очень громко — и на весь мир — разоблачал, как коррупционеров и нуворишей в течение 10 лет. Он является главным гвоздем в ботинке Кремля сейчас, и нет смысла оспаривать его «стратегическое ожидание».
НЕТ ПРОИЗВОЛУ И НАСИЛИЮ! События 24 июля — 10 августа привели к тому, что оформилось два понятных требования, в том числе и для тех, кто не собирался вообще голосовать или как-то участвовать в выборах в Мосгордуму. «Прекратить фабрикацию уголовного дела против несуществующих массовых беспорядков», а также «Прекратить тренировку ОМОНа на обычных гражданах в центре Москвы и превышений полномочий силовыми органами». Как справедливо заметил Юрий Самодуров при обсуждении возможности второго несанкционированного шествия в Москве 17 августа, вряд ли кто решится в одиночку призывать к этому шествию, но эти два пункта точно могут собрать сейчас 100, 300 и 500 подписей очень известных людей в Москве. Иначе говоря, независимо от повестки выборов, здесь развивается линия «силовики — в казармы!», которая никуда не денется в ближайшие несколько месяцев, если СК, ФСБ и Генпрокуратура не откажутся от той линии действий, которые они демонстрируют, как если бы в Москве было введено чрезвычайное положение с ограничением действия статей Конституции. Внутри этой линии «стратегических ожиданий» важное значение имеют 300 подписей известных юристов и глав юридических фирм, коллективное письмо профессуры ВШЭ, письмо выпусников Бауманского института, письмо выпускников РГГУ. Сначала знаменитый теннисист Евгений Кафельников, затем знаменитый телеведущий Юрий Дудь и рэпер Оксимирон, а 13 августа и сенатор Махраев, бывший командир подразделения ОМОНа — список пополняется. И явно видно, что он будет расширяться. Это создает основу дальнейшим массовым митингам и другим политическим жестам.
ДЕЛЕГИТИМИЗАЦИЯ ВСЕГО. Третье «стратегическое ожидание» сосредоточено
на полном непризнании этих выборов как «выборов» вообще. Здесь в центр
ставятся требования роспуска Мосгоризбиркома, Центризбиркома, требования
отставок, «люстраций», требования пересмотреть избирательное
законодательство и т. д. Отчасти в этом духе построено программное заявление
Г.Явлинского, с этих позиций выступают такие ветераны демдвижения, как
А.Подрабинек, А.Рыклин, Г.Каспаров и др. Это — вполне понятная и
последовательная позиция.
Конечно, в устных комментариях некоторых взволнованных муниципальных
депутатов она выглядит противоречиво. Нелепо выдвигаться на выборы, а
если тебя снесли откровенно политическим решением — заявлять, что выборы
в России перестали быть выборами, и требовать люстраций. Но это —
детали. И это – абберации, простительные в условиях острого кризиса.
Здесь важно то, что сторонники такой позиции продолжают действовать,
участвуя и в правозащитных акциях, и в глобальной поддержки
протестующих, и внося важный вклад в интерпретацию «силового
переворота».
РАДИКАЛИЗАЦИЯ. Надо отметить, что по состоянию на 15 августа никакие радикальные группы не вступили в игру — ни стороны протестующих, ни стороны «титушек». Призывы к радикализации («жечь покрышки») в сетях раздаются только со стороны троллей. Популярный блогер Аркадий Бабченко выступает с позиции «жги или беги», но хорошо видно, что эта позиция не встречает поддержки в Москве. Имеется «стратегическое ожидание»: «если власти так будут вести себя дальше, то они дождутся кровавого взрыва», но оно носит совершенно риторический характер. Тем не менее, нельзя исключать, что какое-то следующее событие, о чем справедливо писал, например, Сергей Пархоменко, может вызвать коллапс. Действительно, садистский удар ОМОНовца, нанесенный Дарье Сосновской и эпизод с инсулином для Дмитрия Васильева создают фон, на котором возможно событие, мгновенно превращающее всю ситуацию в «стеклянный дом». На это обращает внимание экс-сенатор Константин Добрынин в своем описании «московского кризиса»: «Чем больше искусственно культивируемая иллюзия жесткости системы, тем выше степень ее реальной хрупкости».
Что дальше? Возьмем за скобки радикализацию. Все остальные три стратегических ожидания вполне успешно сосуществуют, если брать ситуацию в целом, а не пафос сторонников той или иной стратегии. Очевидно, что ситуация критическая, и действовать будут все. А результат будет зависеть от того, сможем ли мы – «мы» в широком смысле – поддержать массовость протестных митингов (как согласованных, так и нет), развернуть борьбу против «списка Собянина», а также воспользоваться серией ошибок и позорного поведения представителей власти для того, чтобы делегитимизировать всю систему антиконституционной политики, которую проводят власти. Все три потока пока неплохо сливают в один. И Кремль пока еще не придумал, как растащить протестный взрыв на отдельные составляющие и противопоставить их друг другу.