За два месяца до голосования 8 сентября эксперты считали, что главная интрига развернётся на выборах в Петербурге, Кремль мог опасаться протестной мобилизации против непопулярного Александра Беглова. Осенние губернаторские выборы в 2018 году, в частности, в Приморье, обнажили проблемы с внедрением в регионы новых путинских назначенцев. Вопреки ожиданиями, фантастическая по сюжетности и остроте кампания развернулась в Москве.
Штаб мэрии и Мосгоризбирком снесли на стадии регистрации большую группу известных муниципальных депутатов. Их полномочия незначительны, из-за этого два года назад во время муниципальной кампании в Москве казалось, что независимые муниципалы не смогут повлиять на «большую политику». Оказалось, что это не так. Не зря работали школы муниципальных депутатов, не напрасно два года Илья Яшин, Юлия Галямина, Константин Янкаускас и многие другие вели работу в своих районах. И вот теперь демонстративные и циничные действия Мосгоризбиркома вывели людей на улицу.
Штаб Сергея Собянина решил действовать демонстративно и нагло. Между 20 июля и 15 августа против протестующих были брошены такие объединенные силы пяти силовых ведомств (Генпрокуратура, ФСБ, Росгвардия, Следственный комитет, МВД), что возникло впечатление чрезвычайного положения в Москве. Росгвардия попросила у мэрии помещений для длительного размещения спецчастей, на улицах появились водометы. Действия Росгвардии в отношении тихих митингующих, опасающихся репрессий, превратились в демонстрацию «публичной тренировки бойцов на гражданах». Виктор Золотов, вероятно, решил продемонстрировать Владимиру Путину уровень подготовки спецчастей. Поразительно, однако, то, что действия всех четырех силовых ведомств представляли собой серию абсурдных эксцессов, которые и образовали одну из главных сюжетных линий этой избирательной кампании: сломали ногу дизайнеру, работающему на мэрию; боец ударил кулаком не сопротивлявшуюся молодую женщину,
Следственный комитет создал группу из 100 следователей, управление ФСБ по защите конституционного строя на пустом месте стало фабриковать дело о покушении на конституционные основы. К середине августа ситуация вообще перестала напоминать о выборах и превратилась в большую спецоперацию по разгрому оппозиции в Москве: против ФБК Алексея Навального открыли уголовное дело, силовики совершили налет на его офис, обыски прошли в квартирах нескольких муниципальных депутатов. Эти действия силовиков веером ударили по большой группе институций. Оказались затронуты вузы и студенчество (ВШЭ, Бауманка, РГГУ, Физтех), корпус муниципальных депутатов в целом (более 100 человек подписали коллективное письмо протеста), «урбанисты» (поскольку образ Собянина как просвещенного мэра потускнел), ЦИК и Совет по правам человека. Элла Памфилова не смогла справиться с ситуацией, а научно-экспертный совет при ЦИКе выступил с коллективным письмом, осуждающим снятие независимых кандидатов.
А что, теперь, в связи с устойчивым падением рейтингов «Единой России», её доминирование будет обеспечиваться «вот так»?
Суды всех уровней, включая и Верховный, «проштамповали» все
демонстративные снятия (кроме Сергея Митрохина). Участие в выборах «от
властей» проректора ВШЭ Валерии Касамары привело к масштабной дискуссии
об академических свободах и «политической нейтральности университетов».
Более 2 тысяч академических ученых, работающих в России и за рубежом,
подписали письмо против репрессий. В итоге произошло нечто странное:
Собянин позорно поддержал действия силовиков и сильно повредил свой
имидж, Золотов вместо демонстрации блестящей подготовки «космонавтов»
получил фотографии разбитой головы муниципального депутата Александры
Парушиной и видео с избиением Дарьи Сосновской, у Следственного комитета
и ФСБ развалились дела по антиконституционным статьям и организации
«оранжевой революции». С изумлением был воспринят публичный комментарий
Сергея Чемезова о том, что всё это too much. У многих лояльных
Кремлю деятелей возник вопрос: а что, теперь, в связи с устойчивым
падением рейтингов «Единой России», её доминирование будет
обеспечиваться «вот так»? С помощью Росгвардии и избиения людей на
улицах? Собственно, заявление Чемезова так и читалось: а что, нет
других, политических способов для обеспечения устойчивости власти, без
демонстративного истребления оппозиции?
Власти интернировали на весь период активной избирательной кампании большую группу активистов: Навального, Яшина, Галямину, Янкаускаса, Михаила Светова, Дмитрия Гудкова и других, для того чтобы предотвратить возможную мобилизацию избирателей. Но оказалось, что Навальный и его коллеги ранее начали подготовку технологической платформы под названием «Умное голосование». Эта сетевая платформа рассчитана на то, чтобы аккумулировать данные по любым региональным выборам с целью выявить «скрытых единороссов» и «вторых по популярности» кандидатов, независимо от их партийной принадлежности. Платформа предлагает избирателям мобилизоваться вокруг этого «второго». По поводу этой платформы развернулась активная нервная дискуссия, в которую оказались вовлечены Гарри Каспаров и Михаил Ходорковский, Леонид Невзлин и Александр Подрабинек, многие старые лидеры демократического движения и политические публицисты-антипутинцы. Для многих политически активных горожан оказалось трудно переступить через необходимость проголосовать за кандидата, взгляды которого им чужды. Проголосовать только ради того, чтобы создать проблемы «Единой России».
Очевидно, что само критическое обсуждение платформы «Умное голосование» стало результативным: многие избиратели оказались втянуты в подробное изучение биографий кандидатов, их заявлений, их политической истории. Если бы не «УГ», то обсуждение вариантов действий в среде несогласных свелось бы к обычным опциями: «не ходить» («это не выборы»); не ходить, но вести уличную протестную борьбу, организовать бойкот; испортить бюллетени (графа «против всех»); голосовать только за близкого по взглядам кандидата. Через голову этих споров Навальный предложил очень грубую, жесткую, но понятную схему, которая имела несколько плюсов: она легалистская, то есть не требовала от избирателя отказа от выборов; она безопасная; она содержит в себе элемент квеста, что мобилизует молодёжь вокруг своего рода игры. И она в хорошем смысле слова «мстительная», то есть ориентирует избирателя не на то, чтобы провести своего кандидата, а на то, чтобы «наказать обидчика-власть».
Результат превзошел ожидания. Список «Единой России» (как бы ни представляли себя её ставленники) не только потерял 12 округов, но снятые с выборов Яшин, Янкаускас, Александр Соловьев оказались «отмщены». Стало понятно, что кризис представительства в городах-миллионниках нарастает, он будет и дальше гнить в теле авторитарной государственной модели. Во-вторых, подтвердилось, что муниципальные депутаты могут быть гораздо более серьезным фактором политической модернизации, чем это казалось ранее. В-третьих, конструкция «Единой России» не может быть спасена за счёт мимикрирования под самовыдвиженцев. В-четвертых, демонстративные репрессии начали создавать проблемы для значительной части общественных лояльных групп. В-пятых, Навальный показал, что даже если его интернировать, а его офис разгромить, то он всё равно остаётся гвоздем в ботинке Кремля. В-шестых, несомненно, что московские выборы-2019 бросили тень на проблему-2024, и между двумя точками – выборами и протестной компанией 2011-го и 2019 годов – пролегла прямая линия. Теперь вопрос в том, где следующая точка на этой прямой.