Сентябрь 2020 — Alexander Morozov

О символах и концептах Беларуси-2020

Александр Морозов начинает составлять нарративный и визуальный словарь революции в Беларуси

Эта публикация — набросок идеи «беларуского нарративного словаря». С первых дней протеста я стал собирать ключевые слова, понятия, метафоры и писать короткие, дневниковые, как бы «словарные» статьи в виде подписей под фотографиями. В результате это может быть альбом изображений, где каждое интерпретируется в связи с каким-то элементом нарратива.

Сейчас у меня около 50 таких набросков вокруг ключевых образов беларуского протеста. Здесь я выбрал восемь, чтобы показать саму идею.

Bigmat_detailed_picture © Виктор Толочко / Sputnik / РИА Новости

1. Революция

Хотя кремлевские пропагандисты и называют события в Беларуси «беломайданом», в Москве хорошо заметна и другая линия интерпретации. Московские эксперты на сайтах РСМД (Российского совета по международным делам), «Россия в глобальной политике», Carnegie.ru пишут о том, что беларуские протесты — это не «цветная революция» (в терминологии Кремля «цветная революция» целиком инспирирована извне). Они признают, что протест против Лукашенко носит широкий, народный и неинспирированный характер. И даже больше: Ф. Лукьянов и другие пишут о том, что, возможно, «цветные революции» вообще закончились, наступила другая эпоха. Сама по себе структура протеста такова: 1) до выборов — мобилизация на опрокидывающее голосование; 2) после выборов — протест против грубого игнорирования гражданского выбора и против полицейского насилия. Но интерпретация зависит от позиции наблюдателя.

Каков план Кремля в отношении Беларуси?

Научный сотрудник Академического центра Бориса Немцова по изучению России при Карловом университете и эксперт iSANS Александр Морозов специально для читателей Reform.by предлагает свою версию действий Кремля по отношению к Беларуси. Что означает план «Путина-Лукашенко» по урегулированию кризиса в стране и какую роль Александру Лукашенко отводят российские власти. Об этом в рубрике «Мнение» читайте в новой статье эксперта по России и Беларуси.

Кремль определился с нарративом

Лукашенко вел избирательную кампанию за так называемый «шестой срок», играя на «российской теме». И Тихановский, и Бабарико, и Цепкало были сняты с дистанции как пророссийские кандитаты. Виталий Шкляров был арестован как «российский политтехнолог» штаба Бабарико. Лукашенко ярко разыграл задержание «вагнеровцев». При этом он постоянно лавировал в риторике, сохраняя возможность после выборов предъявить такую схему: нам угрожает не Путин, а российские «олигархи».

Кремль с необычайной для себя осторожностью реагировал на все эти события. Заявления Пескова и Лаврова были максимально деликатны. По всей видимости, действовало прямое указание Путина — ни в коем случае не давать повода обвинить Москву во вмешательстве в выборы. В интервью Гордону уже на финише кампании Лукашенко наговорил вещей явно оскорбительных для Путина: упоминал о том, что Ельцин в конце жизни пожалел о том, что остановил свой выбор на Путине, публично рассказал о своем разговоре с Шойгу («Сергей, а тебе не кажется, что с Украиной — это уже слишком?». И якобы тот ответил: «Да. Кажется»).

Лукашенко вел себя крайне самоуверенно. Однако он провалил выборы, затем попытался подавить массовые протесты с явным садизмом в отношении граждан 10-13 августа, не смог добиться результата, и 15 августа попросил Путина о помощи.

Беларусь. По тонкому лезвию

Александр Морозов о Вавилоне по имени Москва и о сложном выборе, перед которым стоят протесты в Беларуси

1.

У политического кризиса в Беларуси до сих пор было три этапа.

Первый: грубое снятие Бабарико, провокация против Тихановского. Модус восприятия: гнусно, но у Лукашенко «так всегда».

Второй: вокруг «трех сестер» возникло большое облако симпатии. Кампанию их штаб провел очень умно, играя и на безобидности, и на женственности, и на современной эстетике. Кончилось это 80 процентами Лукашенко. Модус восприятия: возмущение, «это уже слишком».

Третий этап: садизм. Модус: потрясенность.

Сейчас мы находимся на старте четвертого этапа.